"Я не воюю на стороне добра — но для тебя, быть может, сражусь со злом"
Автор: Frau Hela
Название: Девять лет спустя…
Персонажи: Колин Фаррелл, Джаред Лето, Джонатан Рис-Майерс и еще очень много знакомых лиц и персонажей
Жанр: джен, драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: ООС, АУ, смерть разных известных личностей, смешивание всех и вся, временами мат
Начало: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
Глава 14
Агония
читать дальшеДжонатан старался не открывать глаза. Он уже понял, что проснулся, но у него не было ни малейшего желания созерцать грязные стены тюрьмы, призванной стать их могилой. Он прислушался и, уловив едва заметное дыхание Джареда, с облегчением выдохнул. Хотя большого смысла в том, что его товарищ по несчастью был еще жив, не было. Просто Джонни не хотелось умирать первым. Ему становилось страшно от мысли о том, что он останется в этой тюрьме один, наедине с трупом. И не потому, что боялся мертвецов, а потому, что этим мертвецом был бы человек, которого он хорошо знал и с которым под конец своей, по всей видимости, недолгой жизни успел все-таки подружиться. А еще ему до боли не хотелось умирать в одиночестве.
Но в то же время Джонатан осознавал, что смерть придет не настолько быстро, как хотелось бы. Их палачи прекрасно знали, на какие мучения обрекали их. Рис-Майерс старался не думать о том, как сильно ему хотелось пить и как у него пересохло во рту, но понимал, что его организм будет терпеть и бороться до последнего.
- Джаред… - тихо позвал он, пытаясь нащупать руку своего спутника. – Джаред…
- Как думаешь, день уже закончился? – глухо произнес в ответ Лето.
- Наверное, - пожал плечами Рис-Майерс.
- Как долго еще осталось?
Джонатан ответил не сразу.
- Чего? – переспросил он. – Жить? Я читал, что без воды можно прожить дня три или чуть больше.
- Если один день уже прошел, значит осталось еще два, - заключил Джаред. – Два дня… - он тяжело поднялся и сел на полу.
- Если есть еще два дня… может, что-то еще изменится? – осторожно предположил Рис-Майерс.
- Убийцы проникнутся состраданием? – посмотрел на него Лето. – Передумают нас убивать?
- Или нас кто-то найдет.
- Это почти также маловероятно, как и первые два варианта, - покачал головой Джаред. – Я надеюсь, ты уже в полной мере осознал, что мы будем тут медленно и мучительно умирать?
- Ты пытаешь вызвать у меня панику? – Джонатан тоже поднялся и сел рядом с ним.
- Меньше всего мне бы хотелось, чтобы ты начал паниковать, - прикрывая рукой глаза, проронил Джаред.
Рис-Майерс тоже умолк. Было невероятно досадно осознавать, что с ними случилось то, о чем они не раз читали или видели в фильмах, но никогда не представляли, что это могло произойти с ними самими. Зато теперь у них был прекрасный шанс узнать на собственном опыте каково это – оказаться замурованными заживо. Только вот жаль, что потом не удастся поделиться столь уникальными впечатлениями.
Джонатан подполз к стене, чтобы прислониться. С минуту он созерцал безучастно сидевшего поодаль Джареда, не зная, что сказать. Пытаться ободрить его или вселить надежду на то, что их все-таки спасут, было бессмысленно. В это время Лето поднялся на ноги и пошатываясь подошел к дальней стене. Он начал водить по ней пальцами словно изучая каждую трещинку. Затем он коснулся дверного проема. Мельчайшая щель между стеной и железной дверью, за которой было спасение. Джаред обшарил левой рукой холодную грязную поверхность, словно в надежде нащупать ручку. Но ручки не было. Он нажал на дверь, сначала слегка, а потом навалился на ее все тяжестью, но безуспешно.
Джаред замер и несколько минуту стоял, прислонившись к двери и закрыв глаза. Он попытался прислушаться, чтобы уловить хоть какой-то звук за стенами их тюрьмы, но вокруг была тишина, мучительная, звенящая тишина.
- Наверное, мы под землей… - едва слышно проронил он. – Это какой-то подвал.
- С чего ты взял? – поинтересовался Джонатан.
- Слишком тихо.
- Может стены звуконепроницаемые, - предположил Рис-Майерс.
Джаред обернулся и прислонился спиной к запертой двери.
- Думаешь, это специальное помещение для убийств? – спросил он.
- Возможно, - пожал плечами его собеседник, в сотый раз окидывая взглядом комнату с грязными стенами. – Или для пыток. Может, они привозят сюда своих жертв, мучают их здесь и убивают.
- Кто они?
- Люди с яхты.
Лето снова отвернулся от него и уперся в дверь лбом. Его тело все еще ныло от побоев, губы и горло пересохло от жажды и ужасно хотелось есть. Но, несмотря на это, у него еще были силы, и он не мог представить себе, что умрет через каких-то два дня. Два дня… До его конца было всего два дня, а за треклятой запертой дверью была свобода. Там была жизнь!
Джаред отстранился и ошалевшим взглядом вперился в непреодолимую преграду, отделявшую их от спасения.
- Эй! – он из последних сил ударил кулаком по двери. – Кто-нибудь! Откройте! Слышите?! Откройте!
- Джей, не надо… - Джонатан с тревогой посмотрел на него.
- Но там ведь кто-то должен быть! – не унимался Лето. – Хоть кто-то, кто услышит!
- Там никого нет… - Рис-Майерс поднялся на ноги и приблизился к нему. – Это бесполезно…
- Все бесполезно… - Джаред сделал шаг назад и изнеможенно опустился на пол. – Ты прав, Джонни, там никого нет… - прошептал он, закрывая глаза.
Наверное, это было даже хуже мысли о самой смерти – осознание собственной слабости, беспомощное ощущение того, что паника медленно подбиралась к горлу, готовая вцепиться своими когтями в некогда достаточно уверенного в своих силах человека, беззащитность перед теми обстоятельствами, которые обычно случались с кем-то другим. Джаред почти физически ощущал, что с каждой уходящей минутой его покидало спокойствие и способность разумно мыслить. «Надо держаться… - мысленно повторял он сам себе. – Надо беречь силы…» «Но зачем? – вопрошал в отчет воспаленный мозг. – Чтобы продлить агонию и мучения? Не проще ли просто разбить голову об стену и сдохнуть, избавляя себя от страданий медленной смерти?»
Джаред поднял голову и посмотрел на Джонатана, который все еще растерянно стоял над ним. Выглядел он далеко не лучшим образом: резко осунувшееся лицо с двухдневной щетиной, синяки вокруг впавших в глазницы глаз. Даже его пальцы стали казаться худее, словно кисти скелета, обтянутые кожей. «Я начинаю бредить, - подумал Лето. – Наверное, это последствия голода и обезвоживания. Еще немного, и моя крыша слетит окончательно».
- Ты плохо выглядишь, Джонни, - произнес он вслух.
В ответ лицо его товарища по несчастью скривила усталая усмешка.
- Не всем везет умереть красивыми, - Джонатан сел на пол рядом с ним.
- Не обращай внимания на то, что я говорю, - покачал головой Лето. – Кажется, я понемногу схожу с ума, - он откинулся назад и растянулся на полу. – Почему нельзя просто спать до тех пор, пока не умрешь?
- Твой организм не понимает, что ты обречен. Он будет бороться до последнего, - возразил Рис-Майерс.
- Но ведь мой мозг это понимает. Почему он не может приказать организму уснуть?
- Нет, - покачал головой Джонатан. – Твой мозг это тоже не понимает на все сто процентов.
- Это неправильно…
- Это правильно. Благодаря этому некоторые люди выживали в условиях, когда смерть казалась неминуема. Я читал о таких. Они боролись. Их организм боролся. Их мозг боролся, и они спаслись.
- Вряд ли мы из их числа, - Джаред осматривал грязные пятна на потолке вокруг единственной лампы в центре.
- В отличие от тебя они верили.
- Во что?
- В собственное спасение. Вера придавала им силы бороться до последнего. Ты умираешь, когда ты сдаешься.
Джаред ничего не ответил, размышляя о том, что сдался. Осознание этого факта не прибавило ему оптимизма, а, наоборот, в очередной раз напомнило о собственной слабости. Но ведь он никогда не считал себя слабым. Он всегда боролся, всегда шел за своей мечтой, рисковал, стремился и достигал цели. Что же случилось сейчас? Ему в спину еще никогда так сильно не дышала сама смерть.
Медленно поднявшись, Джаред сел. Его человеческая сущность брала верх над его самонадеянностью, и это раздражало его больше всего.
- Ладно, - вздохнул он. – И чем займемся эти последние два-три дня или сколько нам там еще осталось? Может, расскажешь о своей жизни?
- Я? – удивленно посмотрел на него Джонатан.
- Ну да, - кивнул Джаред. – Если твоей истории хватит на это время, меня это вполне устроит.
- У нас нет воды, и если мы начнем разговаривать, горло будет пересыхать еще быстрее, - заметил Рис-Майерс. – Я, конечно, не против заняться сочинением мемуаров, но надолго меня не хватит.
Лето опустил глаза и ничего не ответил. Некоторое время он хранил молчание.
- Как думаешь, где сейчас Колин? – глухо спросил он.
- Надеюсь, в безопасности.
- А вдруг они добрались до него? Вдруг он уже мертв? – Джаред поднял на Рис-Майерса взгляд полный отчаяния.
- Или он знает, что нас похитили и ищет нас, чтобы спасти, - в тон ему возразил Джонни.
- Это больше похоже на сюжет диснеевского мультфильма, - заметил Лето.
- Сюжеты всех сказок взяты из жизни, ты не знал об этом?
- Ты хочешь, чтобы я поверил в сказку?
- Да, - кивнул Джонатан. – Представь, что кто-то откроет эту дверь. Не знаю кто, полиция, служба спасения… не важно. Просто кто-то ее откроет и вытащит нас отсюда, кто-то, кому не безразлична человеческая жизнь…
Ничего не отвечая, Джаред снова лег на пол. В глубине души он не верил в чудо, но мысль о сказочном спасении убаюкивала словно колыбельная. Внезапно к своей огромной радости он почувствовал, что хочет спать. Джонни был прав, если молчать, пересохшее горло и губы мучали не так сильно, но Джаред уже чувствовал, как от сухости начинали гореть глаза. Прикрыв их рукой, он постарался отрешиться от реальности. Уже погружаясь в сон, он почувствовал, как Джонатан лег рядом с ним, коснувшись рукой края его ладони.
***
Сквозь запыленное стекло окна в комнату пробивался слабый солнечный свет. Ноябрьское утро было хмурым и промозглым, и моросящий дождь то и дело покрывал каплями и так мутное стекло.
Открыв глаза, Колин долго лежал, глядя в окно. С тех пор как он вернулся в номер накануне вечером, он был совершенно один. Ни Эмилия, ни Чарльз, ни тем более Алек к нему так и не зашли, и он не знал, что именно это могло означать: либо ему дали время подумать, либо в нем разочаровались.
Сев на кровати, Колин свесил ноги и взъерошил рукой спутанные волосы. Прошлым вечером предложение Бланта казалось ему возмутительно абсурдным и даже не подлежащим обсуждению. На утро же Фаррелл проснулся с мучительным чувством ответственности на своих плечах. Он почему-то вспомнил историю парня, которому защемило руку в скале, и чтобы спастись он отрезал себе кисть. Наверняка нужно было обладать невероятным мужеством и силой воли, чтобы сделать подобное. Но у того человека была единственная цель – спастись, и он пошел даже на столь отчаянный и мучительный шаг.
Все, что требовалось от самого Колина, это попытаться поговорить с тем, к кому он испытывал непреодолимую ненависть. Наверное, ради спасения собственной жизни и жизней остальных можно было бы переступить через собственную гордость и сделать то, что даже не укладывалось в голове.
Колин тяжело вздохнул и снова посмотрел в окно. В одном Чарльз был, несомненно, прав: каждый час мог стоить кому-то жизни или жизни им самим. Возможно, убийцы уже знали их местонахождение и просто медлили, играли, словно кошка с мышкой, которая уверена, что жертва уже никуда не сбежит.
Каждый час, каждая минута… Тихий стук в дверь прервал ход его тяжелых мыслей.
- Войдите! – негромко отозвался Фаррелл.
Послышался легкий скрип, и на пороге показалась Эмилия.
- Доброе утро, - поздоровалась она.
- Надеюсь, оно действительно доброе, - с горечью усмехнулся Колин, отворачиваясь от нее. – Хорошо спала?
- Да, поспала немного, - она присела на кровать рядом с ним.
- Твой отец уехал? – спросил он. – Он так и не появился.
- Когда я уходила вчера вечером, они с Алеком сидели в баре, а утром я его еще не видела.
- Твой Чарли прям неуловимый какой-то, - на лице ирландца вновь скользнула усмешка. – Настоящий агент.
- Он – профессионал, - согласилась Эмилия.
- Мне кажется или ты на него за что-то злишься? – посмотрел на нее Колин.
Эмилия ответила не сразу.
- И да, и нет, - проронила она через минуту.
- Это связано с прошлым?
- И с прошлым, - вздохнула она. – И с настоящим. И с будущим, - Эмми сделала паузу. – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, - проговорила она замогильным тоном.
- Откуда? – Колин посмотрел ей в глаза и вновь увидел в них ледяную обреченность.
- Я через это уже прошла. И прохожу до сих пор... Когда я отказалась убить Алека и сказала, что заберу его под свою ответственность, надо мною, конечно же, посмеялись, и Чарльз вмешался. Я знаю, он сделал это из любви ко мне. Глупо, но он захотел, чтобы его дочь получила желаемую игрушку. Он пошел к Ридли и пригрозил слить кое-кому кое-какую информацию. Проще говоря, он стал шантажировать нашего босса, чтобы тот согласился отдать мне бракованного клона. Мой отец был хорошим агентом. Он всегда выполнял задания. Ради этого он шел на все, даже на то, что может показаться низким и отвратительным. Но он работал на государство. Перед ним ставили цель, и он достигал ее любыми средствами. Конечно же, в процессе своей работы он свел немало знакомств и по ту сторону закона, если ты понимаешь, о чем я. Один звонок по правильному номеру мог принести очень много вреда, и Ридли сдался. Но в тот день, он понял, что мой отец опасен и решил от него избавиться, от него и тех, кто был ему дорог. Сьюзен, жена Чарли, в тот день позвонила мне. Он сам не отвечал на звонки, и она набрала мой номер. Когда она позвонила, я была занята. Обычно я не отвечаю на личные звонки во время вскрытия, но телефон звонил очень настойчиво… Я помню, как дрожал ее голос на том конце провода, а рядом с ней плакал один из моих братишек. Не знаю, как это вышло, но в той аварии их уберегло только чудо. Я все бросила и поехала за ними. Когда отец обо всем узнал… - она запнулась. – После всего, что случилось, надо было спрятать Сьюзен и детей. Чарльз больше не хотел работать на людей, которым отдал почти всю свою жизнь. Он решил инсценировать свою смерть и смерть своих близких, чтобы исчезнуть, а я знала, что должна буду ему помочь. Мы решили представить все новой автокатастрофой, в которой они должны были погибнуть. Для этого мне надо было найти четыре свежих бесхозных трупа: два взрослых и два детских подходящего возраста и параметров. Я обзвонила всех своих знакомых в моргах по всей стране, придумывая всякие небылицы, чтобы объяснить, зачем мне нужны тела. Мужчину и женщину мне привезли достаточно быстро. Я заплатила парочке наших лаборантов, чтобы они помогли мне пронести трупы в лабораторию, сказав, что собираюсь провести несколько экспериментов. Куда сложнее обстояло дело с детьми. Найти двух мальчиков шести и четырех лет подходящей комплекции было непросто. Действовать надо было быстро. Я не могла слишком сильно обрабатывать трупы, так как потом это выявилось бы при экспертизе. Я сидела с телефоном в руках и молилась о звонке. Наконец, позвонил мой руководитель лаборатории из Техаса, где я проходила когда-то стажировку. Он сказал, что их вызвали забрать труп ребенка-беспризорника, но детьми они не занимаются. Я попросила его выслать мне тело как можно скорее и сказала, что заплачу, если он наймет людей, который сами привезут его из аэропорта. К счастью, самолет приземлился ночью. Когда тело привезли в лабораторию, там был только один дежурный лаборант. Он был уже пьян в стельку и потому не особо разбирался, кого и зачем ему привезли. Оставался еще один ребенок, в возрасте четырех лет. Подходящего тела нигде небо. Когда я уже отчаялась, мне позвонила сотрудница одной из больниц в Нью-Арке. К ним привезли ребенка, который скончался в результате несчастного случая. Его мать-алкоголичка недосмотрела за ним, и мальчик упал, ударившись головой об тумбу. Позвонившая медсестра сказала, что мать отказать забирать тело, так как у нее нет денег на похороны, и за определенную плату я могу забрать ребенка…
Эмилия умолкла и несколько минут сидела, глядя на свои руки.
- Я поехала в Нью-Арк вместе с Алеком, - вновь заговорила она. – Он всегда был со мной, словно понимал, что мне одной это не под силу. Я помню того мальчика. Он выглядел так, словно просто уснул. Его матери, пребывавшей в пьяном угаре, было глубоко наплевать, что она потеряла свое единственное дитя. Хорошо, что он был у нее единственным, - Эмми подняла глаза на Колина, который смотрел на нее ошарашенным взглядом. – Я дала ей двести долларов, и она ушла вполне довольная пропивать эти деньги, оставляя нас с Алеком наедине с ее мертвым сыном. У медсестры я узнала, что его звали Джейсон. Он действительно был очень похож на моего младшего брата: такой же хрупкий и с золотыми волосами. Алек заметил, что я медлила. Он завернул ребенка в простыню, взял на руки и понес к машине. Нам надо было пронести его в лабораторию, не привлекая лишнего внимания, поэтому малыша пришлось положить в большую спортивную сумку, в которую мы изначально уложили пакетики со льдом. Когда мы подъехали к офису, Алек повесил сумку на плечо, и как ни в чем не бывало мы пошли к служебному входу, куда обычно подъезжают машины с телами для экспертизы. Там дежурила охрана и несколько сотрудников морга. Я очень беспокоилась, что они спросят, что в сумке. Запаха практически не ощущалось, но они имели полное право нас проверить. К счастью, им не пришло это в голову. Они окинули Алека скептическим взглядом, сухо поздоровались, и мы пошли к лифту. Почти вся территория офиса, включая лифты, просматривалась видеокамерами, поэтому расслабляться нельзя было ни на минуту. Алек чувствовал, что я нервничаю, и попытался меня отвлечь разговором, но я могла думать лишь о сумке, которая висела у него на плече. Я до сих пор поражаюсь. Я знаю, что она была очень тяжелой во всех смыслах, но он нес ее так, словно в ней действительно были спортивные принадлежности. Когда мы, наконец, вошли в лабораторию, где не было видеонаблюдения, он аккуратно вытащил ребенка из сумки и уложил его на стол. Я взяла все необходимые показатели и отправила их хакеру, которого нанял мой отец. Этот человек внедрился в систему и поменял группы крови и прочие данные Чарльза и его семьи на данные подобранных нами тел. Вместе с Алеком мы переодели мертвецов в заранее подготовленную одежду. Как я уже говорила, делать слишком много поддерживающих уколов я не могла. Замораживать тела тоже было нельзя. Процесс разложения неумолимо шел, и мы должны были торопиться. Мы упаковали тела в специальные мешки и обложили пакетиками льда. Я позвонила одному из лаборантов и сказала, что мне нужно утилизировать несколько старых тел, которые так и не были запрошены родственниками. Он пришел, мы уложили тела на каталки, и он даже не заметил, что приложенные к ним документы на утилизацию были поддельными. Я подготовила их несколько дней назад, подделав необходимые подписи. Никто не проверял утилизированных, если не поднимался вопрос об ошибке. Тела, которые я сдала, никогда не были на самом деле прикреплены ни к какому делу. Никто бы все равно ими не заинтересовался, поэтому я знала, что поддельные бумаги будут просто валяться в архиве. Зато мне удалось спокойно провезти своих покойников по коридору с камерами. В соответствующем помещении я попросила лаборанта все оформить и отпустила его. Он был счастлив, так как никто никогда не любил этим заниматься. Он предложил вызвать того самого врача, который когда-то должен был разобраться с Алеком, но я попросила не беспокоить его, так как справлюсь сама. Лаборант мне счастливо улыбнулся и удалился. Едва мы убедились, что он ушел, мы откатили каталки к специальному грузовому лифту для мусора, уложили в него тела уже без мешков и спустили вниз. Был уже поздний вечер, и мы знали, что за мусором приедут только утром. Я должна была остаться в лаборатории, а вот Алек мог спокойно выйти. Он знал, что в помещении, куда спустился лифт, его ждал мой отец. Вдвоем они уложили трупы в багажник фургона, который пригнал Чарльз, и обложили их льдом. Алек вернулся в мой кабинет и дождался там меня. Я выждала нужное количество времени, сделала все необходимое, чтобы создать эффект проведенной операции и спокойно вернулась к себе. Мы подождали еще полчаса, после чего вышли и уехали на своей машине. Чарльз с фургоном ждал нас в оговоренном месте за пределами города. Туда же приехала Сьюзен с детьми на их синем Гранд Чероки. Она вышла с мальчиками из машины и увела их подальше, чтобы они не видели, что мы собирались делать. Чарли припарковал Чероки в нужном положении, затем мы усадили в нее трупы и придали им максимально естественный вид. Тяжелее всего мне было с тем маленьким мальчиком, Джейсоном. Мне казалось, что это будет надругательством над его телом, и я никак не могла его отпустить. Я помню, Алек взял меня за руку, - Эмилия вновь опустила глаза. – Он все повторял, что этот малыш с ангелами, и они поют ему колыбельные, качая на своих руках. Алек говорил, что я не повинна в его смерти, а мальчик будет счастлив спасти жизнь другому такому же ребенку, моему брату. Он разжал мои пальцы, которыми я держала руку Джейсона, и увел от машины. Чарльз захлопнул дверцы, завел двигатель и на ходу захлопнул дверцу рядом с водителем. Автомобиль на скорости съехал по запланированной траектории, слетел в кювет, пару раз перевернулся, и, ударившись об землю в последний раз, взорвался… - она сделала паузу. – Мы с отцом тогда даже не попрощались. Он мельком посмотрел на меня и побежал к фургону, где его ждала Сьюзен с мальчиками. Через полтора часа они уже покинули страну по фальшивым паспортам. Мы с Алеком уехали сразу же после них, заехали в какой-то придорожный бар и заказали виски. Правда, Алек не пил. Через пару часов он расплатился за выпивку и повез меня домой.
Она посмотрела на Фаррелла в ожидании вопросов, но тот был не в состоянии что-либо говорить и слушал.
- Из полиции мне позвонили только утром, - продолжила она. – Сообщили, что в результате несчастного случая погиб мой отец, его супруга и двое малолетних сыновей. Знаешь, что было потом?
Колин отрицательно покачал головой.
- Их привезли ко мне, - усмехнулась Эмилия.
- Что?.. – с трудом проронил он.
- Четыре обгоревших искореженных тела через три дня привезли в мою лабораторию, чтобы я сделала вскрытие и дала заключение. Мой босс, с которым я до сих пор встречаюсь почти каждый день по утрам при входе в здание, здороваюсь, улыбаюсь и спрашиваю, как он поживает, распорядился, чтобы мне привезли трупы родных, как он полагал, мне людей. Это была моя расплата за Алека и за самонадеянность Чарльза. Ридли ликовал. Он упивался происходящим. Он наслаждался мыслью о том, я наказана. Как, по-твоему, я могу относиться к этому человеку? Встречаться с ним, разговаривать? Как я общалась с ним все эти годы, пока отец с семьей скрывался? Думаешь, это легко давалось? Я просто делала то, что должна была, но если бы все это время рядом не было Алека, я бы сошла с ума. Я бы сошла с ума, глядя на сгоревшие останки Джейсона и потом, на похоронах, я плакала по-настоящему. Даже не пришлось притворяться, а рядом не было ни родных, ни друзей. Группа агентов с ледяными лицами и Ридли, радовавшиеся в душе случившемуся. Единственным близким мне человеком был Алек. Он увез меня домой с кладбища и весь вечер пытался успокоить, напоминая, что Чарльз, Сьюзен и их дети живы и в безопасности, а мне просто хотелось умереть, уйти к тем ни в чем неповинным людям, которых я похоронила.
Эмилия подняла руку и положила ее на плечо Колину, который невольно вздрогнул от ее прикосновения.
- Так что я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, - произнесла она. – Каждый раз, когда переступаешь через себя, в душе что-то навсегда ломается, но потом вспоминаешь, ради чего ты это делаешь, и понимаешь, что жертва не напрасна.
Она убрала руку и поднялась на ноги.
- Кстати, я еще не завтракала и собираюсь спуститься в бар, - устало улыбнулась она, поднимаясь. – Если хочешь, можешь составить мне компанию.
Глава 15
Решение
читать дальшеКолин с сомнением смотрел на Эмилию. После всего рассказанного ею он меньше всего на свете хотел есть. Прошло несколько мучительных минут, пока ему удалось оправиться от шока и вернуться в реальность. К тому же ему в голову пришла мысль о том, что даже если и откажется, к Эмилии наверняка присоединятся Алек и Чарльз, так что одиночество ей не грозило. Фарреллу безумно захотелось поинтересоваться, где же ее драгоценные спутники, чье общество она всегда предпочитала его компании.
- Дашь мне десять минут? Я только умоюсь, - произнес он в противоречие собственным намерениям.
- Да, конечно, - она снова присела на кровать.
Колин встал и обреченно пошел в ванную комнату, ощущая себя круглым идиотом. Прошлым вечером он предлагал Эмми поужинать, но она выбрала остаться в номере с Алеком и спать. Сейчас же она предлагала ему вместе позавтракать, а он даже не послал ее ко всем чертям. Фаррелл остановился и вперил взгляд в отражение своей небритой, усталой физиономии с кругами вокруг глаз от переживаний и недосыпа. Но в ту минуту непрезентабельный внешний вид беспокоил его меньше всего. Он начал замечать внутри себя знаки, не сулившие ему ничего хорошего. Оторвавшись от созерцания самого себя, он умылся и пригладил руками волосы. Приоткрыв дверь ванной комнаты, он украдкой кинул взгляд на Эмилию. Она по-прежнему сидела на кровати, ссутулившаяся, в джинсах и черной водолазке, без капли макияжа на лице. По сути, эта женщина не должна была представлять для него никакого интереса ни внешне, ни по роду деятельности. Патологоанатом, работающий на спецслужбы, дочь агента в бегах и опекун клонированного горе-убийцы, которого не будь Эмилии с радостью отправят обратно на тот свет. Разумом Фаррелл понимал, что если у него был шанс все-таки выбраться из свалившегося на него кошмара, его случайное знакомство с Эмми так навсегда и останется случайным знакомством, которое канет в прошлое. Может быть, он когда-нибудь вернется к своей нормальной жизни, а Эмилия вернется к своей, и их пути больше никогда не пересекутся.
Глядя сквозь щель на ждавшую его девушку, Колин в полной мере осознавал эту реальность, и понимал, что от этих мыслей ему становилось тошно. После ее жуткого рассказа, он почувствовал, что начал погружаться в ее мир, в ее реальность, в ту жизнь, которая со стороны могла показаться кошмаром. Но Эмми воспринимала свою судьбу как должное, она не боролась, не пыталась наложить на себя руки, не пускалась во все тяжкие. Она просто продолжала жить и нести это бремя. Если все закончится, они разойдутся в разные стороны, но Эмилия останется жить в своем кошмаре, и Колин понимал, что осознание этого факта начинало его сильно удручать. В ту минуту он впервые задался вопросом, а осознавала ли Эмми тоже самое? Понимала ли, что однажды все вернется на круги своя? Судя по ее поведению у нее никогда не было никаких иллюзий по поводу их знакомства, даже тогда в Оклахоме, когда они вместе обедали. Она ведь понимала, что он заметит пистолет за поясом ее брюк. И она ничего не сделала, чтобы спрятать оружие. Она ничего не ждала от той, подстроенной ее отцом, встречи. Эмилия знала, что все тщетные попытки Чарльза сделать ее счастливой обречены на провал. Обречены… Фаррелл опустил голову, вновь ощущая, как холодная безысходность сжала тисками его горло, та самая безысходность, которую он постоянно видел в глазах Эмми…
- Я готов, - он уверенно распахнул дверь ванной комнаты и подошел к ней.
- Хорошо, - Эмилия подняла на него глаза и слабо улыбнулась в ответ.
***
-Ты когда-нибудь хотела изменить свою жизнь? – спросил Колин, пристально глядя на свою спутницу.
Они уже закончили завтракать, и к его удивлению ни Чарльз, ни Алек так к ним и не присоединились. Это казалось Фарреллу немного странным, но с другой стороны он радовался, что мог поговорить с Эмилией на тет-а-тет.
- Изменить? – удивилась она неожиданному вопросу.
- Да, - кивнул он. – Сменить место работы, переехать в другой штат, завести новых друзей.
- У меня и старых-то нет, - широко улыбнулась она. – Мои друзья это трупы в морге, где я работаю. Иногда когда бывает очень одиноко, я с ними разговариваю.
- Что, серьезно? – усмехнулся в ответ Колин. – И как? Отвечают?
- Вся их прелесть в том, что они всегда молчат и не надоедают советами, - она повертела в руках кружку с какао.
- И тебя это устраивает? – с сомнением посмотрел на нее он.
- Боюсь, у меня нет выбора.
- Выбор всегда есть. Можно все взять и бросить.
- Нет, в моем случае нельзя.
- Ах, да! Алек! Я совсем про него забыл, - Колин скрестил руки на груди. – Кажется, это было у Экзюпери, да? Мы в ответе за тех, кого приручили.
- Если ты пытаешься меня разозлить, то напрасно, - губы Эмилии расплылись в блаженной улыбке. – У меня иммунитет к подобным речам.
- Ладно, а если серьезно? – он придвинулся к ней. – Неужели тебе никогда не хотелось жить по-другому? Разговаривать не с трупами, не с клонами, а с нормальными людьми?
- Ну, почему же? Хотелось, - кивнула Эмми. – Правда, лет десять назад. А потом отец убедил меня пойти работать на тех, на кого работал сам, и когда я прошла все собеседования, меня отправили на стажировку в одно очень милое место в Техасе, - она горько усмехнулась. – После года пребывания в том чудном месте я поняла, что больше не хочу ни с кем разговаривать.
- Что за место? – нахмурился Фаррелл.
- Называется ферма. Тебе лучше не знать. Своего рода проверка на прочность. Пройдешь ферму – сможешь работать в морге. А не пройдешь, можешь проваливать ко всем чертям.
- Видать, ты прошла.
- Поначалу было непросто, конечно. Новички-лаборанты обычно подсчитывали по сколько раз за день они бегали в туалет, чтобы блевануть. Мой показатель был весьма перспективным, - улыбнулась Эмми. – Я даже завтракала каждый день. Иногда умудрялась поужинать. Правда, это длилось всего первые три недели. Потом мне было уже глубоко безразлично рядом с чем я ем и что буду делать потом. Мне удалось продержаться год и удачно пройти стажировку. Мне выдали сертификат, рекомендацию и отправили обратно в Нью-Йорк.
- Быть хорошим специалистом своего дела не означает хоронить себя заживо, - возразил Колин. – Многие люди работают по твоей специальности.
- Ты прав, - согласилась она. – Если бы я работала в обычной больнице или морге, все было бы куда проще. Но то, чем я занимаюсь, имеет гриф «совершенно секретно». Я постоянно участвую в расследовании дел, о которых даже полиция обычно и понятия не имеет. Все эти обстоятельства сильно ограничивают круг моего общения. И Алек тут совершенно не при чем.
- И что планируешь? – Фаррелл откинулся на спинку стула. – Беседовать с мертвецами до конца своей жизни?
- Ну, на данный момент я думаю о том, как бы самой не стать одним из них, учитывая ситуацию, в которой мы все оказались.
Тяжело вздохнув, Колин опустил голову. Несколько минут он сидел молча, глядя в одну точку перед собой.
- Я всю ночь думал о словах Чарльза, - глухо проговорил он. – А утром пришла ты и стала рассказывать свою историю, - он поднял на нее глаза. – Я понимаю, что должен попытаться спасти себя и тех, кто еще жив, - Колин сделал паузу. – Но даже если я и встречусь с этим человеком… Я даже не представляю, как мне вести себя с ним. Что ему сказать? Как убедить остановить эту бойню? Я даже не уверен, что он захочет меня слушать…
- Если все твои сомнения сводятся лишь к тому, что ему сказать, то у тебя будет время все обдумать во время полета, - раздался у него над головой голос возникшего как из ниоткуда Бланта.
- Что? – удивленно поднял голову Фаррелл. – Привет, Чарли, - он скривил недовольную усмешку. – А я все думал, куда ты запропастился?
- Выжидал, когда ты перестанешь злиться, - Блант с довольным видом подсел за их столик.
- А каком, к чертовой матери, полете ты говоришь? – недовольно спросил Колин. – Я что, должен куда-то лететь?!
- Да, должен, и дорога неблизкая, - кивнул Чарльз. – Или ты забыл? Я вчера упоминал о том, что когда начались убийства, этот человек второпях уехал из Штатов.
- И где он? – поинтересовался актер.
- Он в Катаре.
- Где?!
- В Дохе, друг мой, в Катаре. Пишет книгу.
- О том, как подстрекать к массовым убийствам?
- Нет, - широко улыбнулся Блант. – Если подружитесь, он сам тебе расскажет, о чем его книга. Кстати, лететь до Дохи часов десять, не меньше, так что у тебя будет время придумать, что ему сказать.
Колин ничего не ответил. Переведя взгляд на Эмилию, он увидел, стоявшего за ее спиной, Алека с его чертовой перекинутой через плечо сумкой. Фаррелл даже не заметил когда он подошел, но его вид бесконечно удручал ирландца. Он потратил сорок минут, пытаясь уговорить Эмми изменить свою жизнь, а теперь все начиналось по новой: Чарльз с его бредовыми затеями, восставший из мертвых Ли Освальд… Обреченность. Колин в очередной раз столкнулся с этим ужасным ощущением.
- Ну, что? – нетерпеливо спросил Блант. – Часы тикают, друг мой, и далеко не в нашу пользу. Тебе пора принять решение, и, надеюсь, оно будет верным. Ты или сдаешься, или будешь бороться до последнего.
Фаррелл вновь кинул на него недовольный взгляд, продолжая хранить молчание. «Я буду бороться, - мысленно произнес он. – Я выживу и я вырву Эмилию из того ада, на который ты ее обрек».
- Я так понимаю, мне пора отправляться в аэропорт, не так ли? – произнес он вслух и заметил, как на лице Чарльза начала расплываться улыбка.
- Дай мне минуту, надо купить тебе билет, - он достал свой смартфон и начал быстрыми движениями касаться пальцами экрана. – У тебя паспорт с собой?
Колин достал из кармана брюк документ и протянул ему.
- Отлично, - Блант продолжал деловито орудовать телефоном. – Вылет из ДжейЭфКей через пять часов, - возвестил он через несколько минут. – Успеем доехать.
***
Всю дорогу до аэропорта Фаррелл ехал молча. Эмми тоже молчала, погруженная в свои мысли. Блант вел где-то раздобытый Рендж Ровер и изредка поглядывал на отражение Колина в зеркале заднего вида. Пару раз он попытался нарушить царившее молчание, но на его реплики никто не отозвался, и он прекратил попытки.
Все происходящее как никогда казалось Колину нереальным. У него никак не укладывалось в голове, что спустя несколько часов он уже будет в самолете на пути возможно к собственной смерти. А ведь он так и не смог переговорить с родными, которые уже наверняка давно ищут его. Он так и не узнал о судьбе своих друзей и возможно уже никогда не узнает. И он возможно уже никогда не увидит своих сыновей. Воспоминания о детях отозвались в его душе глухой болью. С самого их рождения он старался быть для них хорошим отцом и уделять им достаточно времени, но у него никогда не было полной уверенности в том, что ему это удавалось.
Мучительная неизвестность не сулила Фарреллу ничего хорошего. И даже когда Чарльз въехал на территорию аэропорта и припарковал автомобиль, он по-прежнему до конца не осознавал всего, что с ним происходило.
Выйдя из машины, они прошли в зал ожидания. Блант несколько раз огляделся и остановился.
- Послушай меня, - он коснулся руки Колина, заставляя его тоже остановиться. – Сейчас ты пройдешь паспортный контроль и регистрацию на рейс. Я понимаю, что это сложно, но постарайся не нервничать. Да, здесь где угодно могут оказать подстерегающие тебя убийцы, но идти с тобой дальше мы не сможем. И ты не должен об этом думать. Попробуй настроиться на то, что все получится.
Фаррелл кинул на него взгляд, полный сомнений, но ничего не ответил.
- Вот, - Чарльз показал ему фотографию на дисплее своего телефона. – Это человек, с которым тебе предстоит встретиться. Его зовут Абдулла Устинов. Когда прилетишь в Доху, в аэропорту к тебе подойдет парень, который отвезет тебя к этому человеку. Сам господин Устинов о твоем визите естественно не предупрежден, поэтому при виде тебя скорей всего испытает, мягко выражаясь, легкий шок. Будь с ним повежливее, ладно?
Колин взял из рук Бланта телефон и с минуту смотрел на фотографию мужчины, с которым ему предстояло встретиться.
- Быть повежливее, - задумчиво повторил он и усмехнулся. – Хорошо бы вообще не убить его при встрече.
- Ну, ты уж постарайся, - улыбнулся Чарльз. – Он – твой последний шанс.
Колин вернул ему телефон и достал из кармана паспорт.
- До встречи, Чарли, - хмуро проронил он. – Надеюсь, твой гребанный план сработает, и мы еще увидимся.
- Пока, - выдохнул в ответ Блант.
Фаррелл повернулся и посмотрел на Эмилию и Алека, которые все это время молча стояли рядом. У него не было ни сил, ни желания долго прощаться. Если ему суждено было умереть, то на этом свете и так оставалось немало людей, с которыми он попрощаться вообще не успел. Да и какой во всем этом был смысл?
- Пока, - проговорил он, вглядываясь в черты лица Эмми, словно стараясь их запомнить. – Сделай мне одолжение, - обратился он к ней. – Если Джаред и Джон мертвы, позаботься о них, ладно?
- Ты просишь так, будто я смогу их воскресить, - скептически заметила она.
- Нет, - улыбнулся Колин. – Но мне будет спокойнее знать, что их вскрытие будешь проводить именно ты, а не какой-то безликий патологоанатом.
- Сделаю все, что в моих силах, - сдержанно пообещала Эмилия.
- Спасибо, - снова улыбнулся он.
- Регистрация на рейс закончится через пятнадцать минут, - нетерпеливо напомнил Блант.
- Ладно, ладно, уже ушел, - сдался Колин.
- Я провожу тебя до точки паспортного контроля, - тихо произнес Алек. – Идем.
Кинув последний взгляд на Эмми, Фаррелл в сопровождении своего новоявленного телохранителя быстрым шагом пошел к стойке регистрации. Протянув паспорт сотруднику аэропорта, он посмотрел на Алека, который остановился поодаль, и кивком дал ему понять, что он может уже уйти. Тот кивнул в ответ и, проводив взглядом актера, который проследовал в зал для посадки, развернулся и пошел прочь.
***
Эмилия стояла в зале ожидания возле стены сплошь из стекла и наблюдала за тем, как огромный лайнер выехал на взлетную полосу и начал разгоняться.
- У него все получится, - произнес за ее спиной Чарльз. – Вот увидишь, он справится.
- Я надеюсь, - не оборачиваясь, ответила она.
Тем временем, самолет уже оторвался от земли и начал набирать высоту. Эмилия провожала его глазами до тех пор, пока он не превратился в маленькую белую точку в небе.
- Вам лучше вернуться домой, - сказал Блант. – Берите машину и возвращайтесь в Нью-Джерси. Без него вы не представляете для убийц никакого интереса.
- Странно, что их здесь нет, - повернулась к нему Эмми. – Надеюсь, ты не станешь убеждать меня в том, что они не знают, где мы?
Чарльз не ответил и лишь скептически посмотрел на дочь.
- И куда ты сейчас? – спросила она.
- Не знаю, - пожал он плечами. – Придумаю куда податься, чтобы дождаться возвращения Колина. Потому что я верю, что он вернется.
- Завидую твоему оптимизму, - обронила Эмилия и, развернувшись, пошла к выходу. – Пока, Чарли.
- Пока, детка, - ответил он ей вслед и протянул Алеку ключи от Рейндж Ровера. – Позаботься о ней, ладно?
- Конечно, - кивнул тот в ответ и последовал за Эмми.
Продолжение следует...
Название: Девять лет спустя…
Персонажи: Колин Фаррелл, Джаред Лето, Джонатан Рис-Майерс и еще очень много знакомых лиц и персонажей
Жанр: джен, драма
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: ООС, АУ, смерть разных известных личностей, смешивание всех и вся, временами мат
Начало: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
Глава 14
Агония
читать дальшеДжонатан старался не открывать глаза. Он уже понял, что проснулся, но у него не было ни малейшего желания созерцать грязные стены тюрьмы, призванной стать их могилой. Он прислушался и, уловив едва заметное дыхание Джареда, с облегчением выдохнул. Хотя большого смысла в том, что его товарищ по несчастью был еще жив, не было. Просто Джонни не хотелось умирать первым. Ему становилось страшно от мысли о том, что он останется в этой тюрьме один, наедине с трупом. И не потому, что боялся мертвецов, а потому, что этим мертвецом был бы человек, которого он хорошо знал и с которым под конец своей, по всей видимости, недолгой жизни успел все-таки подружиться. А еще ему до боли не хотелось умирать в одиночестве.
Но в то же время Джонатан осознавал, что смерть придет не настолько быстро, как хотелось бы. Их палачи прекрасно знали, на какие мучения обрекали их. Рис-Майерс старался не думать о том, как сильно ему хотелось пить и как у него пересохло во рту, но понимал, что его организм будет терпеть и бороться до последнего.
- Джаред… - тихо позвал он, пытаясь нащупать руку своего спутника. – Джаред…
- Как думаешь, день уже закончился? – глухо произнес в ответ Лето.
- Наверное, - пожал плечами Рис-Майерс.
- Как долго еще осталось?
Джонатан ответил не сразу.
- Чего? – переспросил он. – Жить? Я читал, что без воды можно прожить дня три или чуть больше.
- Если один день уже прошел, значит осталось еще два, - заключил Джаред. – Два дня… - он тяжело поднялся и сел на полу.
- Если есть еще два дня… может, что-то еще изменится? – осторожно предположил Рис-Майерс.
- Убийцы проникнутся состраданием? – посмотрел на него Лето. – Передумают нас убивать?
- Или нас кто-то найдет.
- Это почти также маловероятно, как и первые два варианта, - покачал головой Джаред. – Я надеюсь, ты уже в полной мере осознал, что мы будем тут медленно и мучительно умирать?
- Ты пытаешь вызвать у меня панику? – Джонатан тоже поднялся и сел рядом с ним.
- Меньше всего мне бы хотелось, чтобы ты начал паниковать, - прикрывая рукой глаза, проронил Джаред.
Рис-Майерс тоже умолк. Было невероятно досадно осознавать, что с ними случилось то, о чем они не раз читали или видели в фильмах, но никогда не представляли, что это могло произойти с ними самими. Зато теперь у них был прекрасный шанс узнать на собственном опыте каково это – оказаться замурованными заживо. Только вот жаль, что потом не удастся поделиться столь уникальными впечатлениями.
Джонатан подполз к стене, чтобы прислониться. С минуту он созерцал безучастно сидевшего поодаль Джареда, не зная, что сказать. Пытаться ободрить его или вселить надежду на то, что их все-таки спасут, было бессмысленно. В это время Лето поднялся на ноги и пошатываясь подошел к дальней стене. Он начал водить по ней пальцами словно изучая каждую трещинку. Затем он коснулся дверного проема. Мельчайшая щель между стеной и железной дверью, за которой было спасение. Джаред обшарил левой рукой холодную грязную поверхность, словно в надежде нащупать ручку. Но ручки не было. Он нажал на дверь, сначала слегка, а потом навалился на ее все тяжестью, но безуспешно.
Джаред замер и несколько минуту стоял, прислонившись к двери и закрыв глаза. Он попытался прислушаться, чтобы уловить хоть какой-то звук за стенами их тюрьмы, но вокруг была тишина, мучительная, звенящая тишина.
- Наверное, мы под землей… - едва слышно проронил он. – Это какой-то подвал.
- С чего ты взял? – поинтересовался Джонатан.
- Слишком тихо.
- Может стены звуконепроницаемые, - предположил Рис-Майерс.
Джаред обернулся и прислонился спиной к запертой двери.
- Думаешь, это специальное помещение для убийств? – спросил он.
- Возможно, - пожал плечами его собеседник, в сотый раз окидывая взглядом комнату с грязными стенами. – Или для пыток. Может, они привозят сюда своих жертв, мучают их здесь и убивают.
- Кто они?
- Люди с яхты.
Лето снова отвернулся от него и уперся в дверь лбом. Его тело все еще ныло от побоев, губы и горло пересохло от жажды и ужасно хотелось есть. Но, несмотря на это, у него еще были силы, и он не мог представить себе, что умрет через каких-то два дня. Два дня… До его конца было всего два дня, а за треклятой запертой дверью была свобода. Там была жизнь!
Джаред отстранился и ошалевшим взглядом вперился в непреодолимую преграду, отделявшую их от спасения.
- Эй! – он из последних сил ударил кулаком по двери. – Кто-нибудь! Откройте! Слышите?! Откройте!
- Джей, не надо… - Джонатан с тревогой посмотрел на него.
- Но там ведь кто-то должен быть! – не унимался Лето. – Хоть кто-то, кто услышит!
- Там никого нет… - Рис-Майерс поднялся на ноги и приблизился к нему. – Это бесполезно…
- Все бесполезно… - Джаред сделал шаг назад и изнеможенно опустился на пол. – Ты прав, Джонни, там никого нет… - прошептал он, закрывая глаза.
Наверное, это было даже хуже мысли о самой смерти – осознание собственной слабости, беспомощное ощущение того, что паника медленно подбиралась к горлу, готовая вцепиться своими когтями в некогда достаточно уверенного в своих силах человека, беззащитность перед теми обстоятельствами, которые обычно случались с кем-то другим. Джаред почти физически ощущал, что с каждой уходящей минутой его покидало спокойствие и способность разумно мыслить. «Надо держаться… - мысленно повторял он сам себе. – Надо беречь силы…» «Но зачем? – вопрошал в отчет воспаленный мозг. – Чтобы продлить агонию и мучения? Не проще ли просто разбить голову об стену и сдохнуть, избавляя себя от страданий медленной смерти?»
Джаред поднял голову и посмотрел на Джонатана, который все еще растерянно стоял над ним. Выглядел он далеко не лучшим образом: резко осунувшееся лицо с двухдневной щетиной, синяки вокруг впавших в глазницы глаз. Даже его пальцы стали казаться худее, словно кисти скелета, обтянутые кожей. «Я начинаю бредить, - подумал Лето. – Наверное, это последствия голода и обезвоживания. Еще немного, и моя крыша слетит окончательно».
- Ты плохо выглядишь, Джонни, - произнес он вслух.
В ответ лицо его товарища по несчастью скривила усталая усмешка.
- Не всем везет умереть красивыми, - Джонатан сел на пол рядом с ним.
- Не обращай внимания на то, что я говорю, - покачал головой Лето. – Кажется, я понемногу схожу с ума, - он откинулся назад и растянулся на полу. – Почему нельзя просто спать до тех пор, пока не умрешь?
- Твой организм не понимает, что ты обречен. Он будет бороться до последнего, - возразил Рис-Майерс.
- Но ведь мой мозг это понимает. Почему он не может приказать организму уснуть?
- Нет, - покачал головой Джонатан. – Твой мозг это тоже не понимает на все сто процентов.
- Это неправильно…
- Это правильно. Благодаря этому некоторые люди выживали в условиях, когда смерть казалась неминуема. Я читал о таких. Они боролись. Их организм боролся. Их мозг боролся, и они спаслись.
- Вряд ли мы из их числа, - Джаред осматривал грязные пятна на потолке вокруг единственной лампы в центре.
- В отличие от тебя они верили.
- Во что?
- В собственное спасение. Вера придавала им силы бороться до последнего. Ты умираешь, когда ты сдаешься.
Джаред ничего не ответил, размышляя о том, что сдался. Осознание этого факта не прибавило ему оптимизма, а, наоборот, в очередной раз напомнило о собственной слабости. Но ведь он никогда не считал себя слабым. Он всегда боролся, всегда шел за своей мечтой, рисковал, стремился и достигал цели. Что же случилось сейчас? Ему в спину еще никогда так сильно не дышала сама смерть.
Медленно поднявшись, Джаред сел. Его человеческая сущность брала верх над его самонадеянностью, и это раздражало его больше всего.
- Ладно, - вздохнул он. – И чем займемся эти последние два-три дня или сколько нам там еще осталось? Может, расскажешь о своей жизни?
- Я? – удивленно посмотрел на него Джонатан.
- Ну да, - кивнул Джаред. – Если твоей истории хватит на это время, меня это вполне устроит.
- У нас нет воды, и если мы начнем разговаривать, горло будет пересыхать еще быстрее, - заметил Рис-Майерс. – Я, конечно, не против заняться сочинением мемуаров, но надолго меня не хватит.
Лето опустил глаза и ничего не ответил. Некоторое время он хранил молчание.
- Как думаешь, где сейчас Колин? – глухо спросил он.
- Надеюсь, в безопасности.
- А вдруг они добрались до него? Вдруг он уже мертв? – Джаред поднял на Рис-Майерса взгляд полный отчаяния.
- Или он знает, что нас похитили и ищет нас, чтобы спасти, - в тон ему возразил Джонни.
- Это больше похоже на сюжет диснеевского мультфильма, - заметил Лето.
- Сюжеты всех сказок взяты из жизни, ты не знал об этом?
- Ты хочешь, чтобы я поверил в сказку?
- Да, - кивнул Джонатан. – Представь, что кто-то откроет эту дверь. Не знаю кто, полиция, служба спасения… не важно. Просто кто-то ее откроет и вытащит нас отсюда, кто-то, кому не безразлична человеческая жизнь…
Ничего не отвечая, Джаред снова лег на пол. В глубине души он не верил в чудо, но мысль о сказочном спасении убаюкивала словно колыбельная. Внезапно к своей огромной радости он почувствовал, что хочет спать. Джонни был прав, если молчать, пересохшее горло и губы мучали не так сильно, но Джаред уже чувствовал, как от сухости начинали гореть глаза. Прикрыв их рукой, он постарался отрешиться от реальности. Уже погружаясь в сон, он почувствовал, как Джонатан лег рядом с ним, коснувшись рукой края его ладони.
***
Сквозь запыленное стекло окна в комнату пробивался слабый солнечный свет. Ноябрьское утро было хмурым и промозглым, и моросящий дождь то и дело покрывал каплями и так мутное стекло.
Открыв глаза, Колин долго лежал, глядя в окно. С тех пор как он вернулся в номер накануне вечером, он был совершенно один. Ни Эмилия, ни Чарльз, ни тем более Алек к нему так и не зашли, и он не знал, что именно это могло означать: либо ему дали время подумать, либо в нем разочаровались.
Сев на кровати, Колин свесил ноги и взъерошил рукой спутанные волосы. Прошлым вечером предложение Бланта казалось ему возмутительно абсурдным и даже не подлежащим обсуждению. На утро же Фаррелл проснулся с мучительным чувством ответственности на своих плечах. Он почему-то вспомнил историю парня, которому защемило руку в скале, и чтобы спастись он отрезал себе кисть. Наверняка нужно было обладать невероятным мужеством и силой воли, чтобы сделать подобное. Но у того человека была единственная цель – спастись, и он пошел даже на столь отчаянный и мучительный шаг.
Все, что требовалось от самого Колина, это попытаться поговорить с тем, к кому он испытывал непреодолимую ненависть. Наверное, ради спасения собственной жизни и жизней остальных можно было бы переступить через собственную гордость и сделать то, что даже не укладывалось в голове.
Колин тяжело вздохнул и снова посмотрел в окно. В одном Чарльз был, несомненно, прав: каждый час мог стоить кому-то жизни или жизни им самим. Возможно, убийцы уже знали их местонахождение и просто медлили, играли, словно кошка с мышкой, которая уверена, что жертва уже никуда не сбежит.
Каждый час, каждая минута… Тихий стук в дверь прервал ход его тяжелых мыслей.
- Войдите! – негромко отозвался Фаррелл.
Послышался легкий скрип, и на пороге показалась Эмилия.
- Доброе утро, - поздоровалась она.
- Надеюсь, оно действительно доброе, - с горечью усмехнулся Колин, отворачиваясь от нее. – Хорошо спала?
- Да, поспала немного, - она присела на кровать рядом с ним.
- Твой отец уехал? – спросил он. – Он так и не появился.
- Когда я уходила вчера вечером, они с Алеком сидели в баре, а утром я его еще не видела.
- Твой Чарли прям неуловимый какой-то, - на лице ирландца вновь скользнула усмешка. – Настоящий агент.
- Он – профессионал, - согласилась Эмилия.
- Мне кажется или ты на него за что-то злишься? – посмотрел на нее Колин.
Эмилия ответила не сразу.
- И да, и нет, - проронила она через минуту.
- Это связано с прошлым?
- И с прошлым, - вздохнула она. – И с настоящим. И с будущим, - Эмми сделала паузу. – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, - проговорила она замогильным тоном.
- Откуда? – Колин посмотрел ей в глаза и вновь увидел в них ледяную обреченность.
- Я через это уже прошла. И прохожу до сих пор... Когда я отказалась убить Алека и сказала, что заберу его под свою ответственность, надо мною, конечно же, посмеялись, и Чарльз вмешался. Я знаю, он сделал это из любви ко мне. Глупо, но он захотел, чтобы его дочь получила желаемую игрушку. Он пошел к Ридли и пригрозил слить кое-кому кое-какую информацию. Проще говоря, он стал шантажировать нашего босса, чтобы тот согласился отдать мне бракованного клона. Мой отец был хорошим агентом. Он всегда выполнял задания. Ради этого он шел на все, даже на то, что может показаться низким и отвратительным. Но он работал на государство. Перед ним ставили цель, и он достигал ее любыми средствами. Конечно же, в процессе своей работы он свел немало знакомств и по ту сторону закона, если ты понимаешь, о чем я. Один звонок по правильному номеру мог принести очень много вреда, и Ридли сдался. Но в тот день, он понял, что мой отец опасен и решил от него избавиться, от него и тех, кто был ему дорог. Сьюзен, жена Чарли, в тот день позвонила мне. Он сам не отвечал на звонки, и она набрала мой номер. Когда она позвонила, я была занята. Обычно я не отвечаю на личные звонки во время вскрытия, но телефон звонил очень настойчиво… Я помню, как дрожал ее голос на том конце провода, а рядом с ней плакал один из моих братишек. Не знаю, как это вышло, но в той аварии их уберегло только чудо. Я все бросила и поехала за ними. Когда отец обо всем узнал… - она запнулась. – После всего, что случилось, надо было спрятать Сьюзен и детей. Чарльз больше не хотел работать на людей, которым отдал почти всю свою жизнь. Он решил инсценировать свою смерть и смерть своих близких, чтобы исчезнуть, а я знала, что должна буду ему помочь. Мы решили представить все новой автокатастрофой, в которой они должны были погибнуть. Для этого мне надо было найти четыре свежих бесхозных трупа: два взрослых и два детских подходящего возраста и параметров. Я обзвонила всех своих знакомых в моргах по всей стране, придумывая всякие небылицы, чтобы объяснить, зачем мне нужны тела. Мужчину и женщину мне привезли достаточно быстро. Я заплатила парочке наших лаборантов, чтобы они помогли мне пронести трупы в лабораторию, сказав, что собираюсь провести несколько экспериментов. Куда сложнее обстояло дело с детьми. Найти двух мальчиков шести и четырех лет подходящей комплекции было непросто. Действовать надо было быстро. Я не могла слишком сильно обрабатывать трупы, так как потом это выявилось бы при экспертизе. Я сидела с телефоном в руках и молилась о звонке. Наконец, позвонил мой руководитель лаборатории из Техаса, где я проходила когда-то стажировку. Он сказал, что их вызвали забрать труп ребенка-беспризорника, но детьми они не занимаются. Я попросила его выслать мне тело как можно скорее и сказала, что заплачу, если он наймет людей, который сами привезут его из аэропорта. К счастью, самолет приземлился ночью. Когда тело привезли в лабораторию, там был только один дежурный лаборант. Он был уже пьян в стельку и потому не особо разбирался, кого и зачем ему привезли. Оставался еще один ребенок, в возрасте четырех лет. Подходящего тела нигде небо. Когда я уже отчаялась, мне позвонила сотрудница одной из больниц в Нью-Арке. К ним привезли ребенка, который скончался в результате несчастного случая. Его мать-алкоголичка недосмотрела за ним, и мальчик упал, ударившись головой об тумбу. Позвонившая медсестра сказала, что мать отказать забирать тело, так как у нее нет денег на похороны, и за определенную плату я могу забрать ребенка…
Эмилия умолкла и несколько минут сидела, глядя на свои руки.
- Я поехала в Нью-Арк вместе с Алеком, - вновь заговорила она. – Он всегда был со мной, словно понимал, что мне одной это не под силу. Я помню того мальчика. Он выглядел так, словно просто уснул. Его матери, пребывавшей в пьяном угаре, было глубоко наплевать, что она потеряла свое единственное дитя. Хорошо, что он был у нее единственным, - Эмми подняла глаза на Колина, который смотрел на нее ошарашенным взглядом. – Я дала ей двести долларов, и она ушла вполне довольная пропивать эти деньги, оставляя нас с Алеком наедине с ее мертвым сыном. У медсестры я узнала, что его звали Джейсон. Он действительно был очень похож на моего младшего брата: такой же хрупкий и с золотыми волосами. Алек заметил, что я медлила. Он завернул ребенка в простыню, взял на руки и понес к машине. Нам надо было пронести его в лабораторию, не привлекая лишнего внимания, поэтому малыша пришлось положить в большую спортивную сумку, в которую мы изначально уложили пакетики со льдом. Когда мы подъехали к офису, Алек повесил сумку на плечо, и как ни в чем не бывало мы пошли к служебному входу, куда обычно подъезжают машины с телами для экспертизы. Там дежурила охрана и несколько сотрудников морга. Я очень беспокоилась, что они спросят, что в сумке. Запаха практически не ощущалось, но они имели полное право нас проверить. К счастью, им не пришло это в голову. Они окинули Алека скептическим взглядом, сухо поздоровались, и мы пошли к лифту. Почти вся территория офиса, включая лифты, просматривалась видеокамерами, поэтому расслабляться нельзя было ни на минуту. Алек чувствовал, что я нервничаю, и попытался меня отвлечь разговором, но я могла думать лишь о сумке, которая висела у него на плече. Я до сих пор поражаюсь. Я знаю, что она была очень тяжелой во всех смыслах, но он нес ее так, словно в ней действительно были спортивные принадлежности. Когда мы, наконец, вошли в лабораторию, где не было видеонаблюдения, он аккуратно вытащил ребенка из сумки и уложил его на стол. Я взяла все необходимые показатели и отправила их хакеру, которого нанял мой отец. Этот человек внедрился в систему и поменял группы крови и прочие данные Чарльза и его семьи на данные подобранных нами тел. Вместе с Алеком мы переодели мертвецов в заранее подготовленную одежду. Как я уже говорила, делать слишком много поддерживающих уколов я не могла. Замораживать тела тоже было нельзя. Процесс разложения неумолимо шел, и мы должны были торопиться. Мы упаковали тела в специальные мешки и обложили пакетиками льда. Я позвонила одному из лаборантов и сказала, что мне нужно утилизировать несколько старых тел, которые так и не были запрошены родственниками. Он пришел, мы уложили тела на каталки, и он даже не заметил, что приложенные к ним документы на утилизацию были поддельными. Я подготовила их несколько дней назад, подделав необходимые подписи. Никто не проверял утилизированных, если не поднимался вопрос об ошибке. Тела, которые я сдала, никогда не были на самом деле прикреплены ни к какому делу. Никто бы все равно ими не заинтересовался, поэтому я знала, что поддельные бумаги будут просто валяться в архиве. Зато мне удалось спокойно провезти своих покойников по коридору с камерами. В соответствующем помещении я попросила лаборанта все оформить и отпустила его. Он был счастлив, так как никто никогда не любил этим заниматься. Он предложил вызвать того самого врача, который когда-то должен был разобраться с Алеком, но я попросила не беспокоить его, так как справлюсь сама. Лаборант мне счастливо улыбнулся и удалился. Едва мы убедились, что он ушел, мы откатили каталки к специальному грузовому лифту для мусора, уложили в него тела уже без мешков и спустили вниз. Был уже поздний вечер, и мы знали, что за мусором приедут только утром. Я должна была остаться в лаборатории, а вот Алек мог спокойно выйти. Он знал, что в помещении, куда спустился лифт, его ждал мой отец. Вдвоем они уложили трупы в багажник фургона, который пригнал Чарльз, и обложили их льдом. Алек вернулся в мой кабинет и дождался там меня. Я выждала нужное количество времени, сделала все необходимое, чтобы создать эффект проведенной операции и спокойно вернулась к себе. Мы подождали еще полчаса, после чего вышли и уехали на своей машине. Чарльз с фургоном ждал нас в оговоренном месте за пределами города. Туда же приехала Сьюзен с детьми на их синем Гранд Чероки. Она вышла с мальчиками из машины и увела их подальше, чтобы они не видели, что мы собирались делать. Чарли припарковал Чероки в нужном положении, затем мы усадили в нее трупы и придали им максимально естественный вид. Тяжелее всего мне было с тем маленьким мальчиком, Джейсоном. Мне казалось, что это будет надругательством над его телом, и я никак не могла его отпустить. Я помню, Алек взял меня за руку, - Эмилия вновь опустила глаза. – Он все повторял, что этот малыш с ангелами, и они поют ему колыбельные, качая на своих руках. Алек говорил, что я не повинна в его смерти, а мальчик будет счастлив спасти жизнь другому такому же ребенку, моему брату. Он разжал мои пальцы, которыми я держала руку Джейсона, и увел от машины. Чарльз захлопнул дверцы, завел двигатель и на ходу захлопнул дверцу рядом с водителем. Автомобиль на скорости съехал по запланированной траектории, слетел в кювет, пару раз перевернулся, и, ударившись об землю в последний раз, взорвался… - она сделала паузу. – Мы с отцом тогда даже не попрощались. Он мельком посмотрел на меня и побежал к фургону, где его ждала Сьюзен с мальчиками. Через полтора часа они уже покинули страну по фальшивым паспортам. Мы с Алеком уехали сразу же после них, заехали в какой-то придорожный бар и заказали виски. Правда, Алек не пил. Через пару часов он расплатился за выпивку и повез меня домой.
Она посмотрела на Фаррелла в ожидании вопросов, но тот был не в состоянии что-либо говорить и слушал.
- Из полиции мне позвонили только утром, - продолжила она. – Сообщили, что в результате несчастного случая погиб мой отец, его супруга и двое малолетних сыновей. Знаешь, что было потом?
Колин отрицательно покачал головой.
- Их привезли ко мне, - усмехнулась Эмилия.
- Что?.. – с трудом проронил он.
- Четыре обгоревших искореженных тела через три дня привезли в мою лабораторию, чтобы я сделала вскрытие и дала заключение. Мой босс, с которым я до сих пор встречаюсь почти каждый день по утрам при входе в здание, здороваюсь, улыбаюсь и спрашиваю, как он поживает, распорядился, чтобы мне привезли трупы родных, как он полагал, мне людей. Это была моя расплата за Алека и за самонадеянность Чарльза. Ридли ликовал. Он упивался происходящим. Он наслаждался мыслью о том, я наказана. Как, по-твоему, я могу относиться к этому человеку? Встречаться с ним, разговаривать? Как я общалась с ним все эти годы, пока отец с семьей скрывался? Думаешь, это легко давалось? Я просто делала то, что должна была, но если бы все это время рядом не было Алека, я бы сошла с ума. Я бы сошла с ума, глядя на сгоревшие останки Джейсона и потом, на похоронах, я плакала по-настоящему. Даже не пришлось притворяться, а рядом не было ни родных, ни друзей. Группа агентов с ледяными лицами и Ридли, радовавшиеся в душе случившемуся. Единственным близким мне человеком был Алек. Он увез меня домой с кладбища и весь вечер пытался успокоить, напоминая, что Чарльз, Сьюзен и их дети живы и в безопасности, а мне просто хотелось умереть, уйти к тем ни в чем неповинным людям, которых я похоронила.
Эмилия подняла руку и положила ее на плечо Колину, который невольно вздрогнул от ее прикосновения.
- Так что я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, - произнесла она. – Каждый раз, когда переступаешь через себя, в душе что-то навсегда ломается, но потом вспоминаешь, ради чего ты это делаешь, и понимаешь, что жертва не напрасна.
Она убрала руку и поднялась на ноги.
- Кстати, я еще не завтракала и собираюсь спуститься в бар, - устало улыбнулась она, поднимаясь. – Если хочешь, можешь составить мне компанию.
Глава 15
Решение
читать дальшеКолин с сомнением смотрел на Эмилию. После всего рассказанного ею он меньше всего на свете хотел есть. Прошло несколько мучительных минут, пока ему удалось оправиться от шока и вернуться в реальность. К тому же ему в голову пришла мысль о том, что даже если и откажется, к Эмилии наверняка присоединятся Алек и Чарльз, так что одиночество ей не грозило. Фарреллу безумно захотелось поинтересоваться, где же ее драгоценные спутники, чье общество она всегда предпочитала его компании.
- Дашь мне десять минут? Я только умоюсь, - произнес он в противоречие собственным намерениям.
- Да, конечно, - она снова присела на кровать.
Колин встал и обреченно пошел в ванную комнату, ощущая себя круглым идиотом. Прошлым вечером он предлагал Эмми поужинать, но она выбрала остаться в номере с Алеком и спать. Сейчас же она предлагала ему вместе позавтракать, а он даже не послал ее ко всем чертям. Фаррелл остановился и вперил взгляд в отражение своей небритой, усталой физиономии с кругами вокруг глаз от переживаний и недосыпа. Но в ту минуту непрезентабельный внешний вид беспокоил его меньше всего. Он начал замечать внутри себя знаки, не сулившие ему ничего хорошего. Оторвавшись от созерцания самого себя, он умылся и пригладил руками волосы. Приоткрыв дверь ванной комнаты, он украдкой кинул взгляд на Эмилию. Она по-прежнему сидела на кровати, ссутулившаяся, в джинсах и черной водолазке, без капли макияжа на лице. По сути, эта женщина не должна была представлять для него никакого интереса ни внешне, ни по роду деятельности. Патологоанатом, работающий на спецслужбы, дочь агента в бегах и опекун клонированного горе-убийцы, которого не будь Эмилии с радостью отправят обратно на тот свет. Разумом Фаррелл понимал, что если у него был шанс все-таки выбраться из свалившегося на него кошмара, его случайное знакомство с Эмми так навсегда и останется случайным знакомством, которое канет в прошлое. Может быть, он когда-нибудь вернется к своей нормальной жизни, а Эмилия вернется к своей, и их пути больше никогда не пересекутся.
Глядя сквозь щель на ждавшую его девушку, Колин в полной мере осознавал эту реальность, и понимал, что от этих мыслей ему становилось тошно. После ее жуткого рассказа, он почувствовал, что начал погружаться в ее мир, в ее реальность, в ту жизнь, которая со стороны могла показаться кошмаром. Но Эмми воспринимала свою судьбу как должное, она не боролась, не пыталась наложить на себя руки, не пускалась во все тяжкие. Она просто продолжала жить и нести это бремя. Если все закончится, они разойдутся в разные стороны, но Эмилия останется жить в своем кошмаре, и Колин понимал, что осознание этого факта начинало его сильно удручать. В ту минуту он впервые задался вопросом, а осознавала ли Эмми тоже самое? Понимала ли, что однажды все вернется на круги своя? Судя по ее поведению у нее никогда не было никаких иллюзий по поводу их знакомства, даже тогда в Оклахоме, когда они вместе обедали. Она ведь понимала, что он заметит пистолет за поясом ее брюк. И она ничего не сделала, чтобы спрятать оружие. Она ничего не ждала от той, подстроенной ее отцом, встречи. Эмилия знала, что все тщетные попытки Чарльза сделать ее счастливой обречены на провал. Обречены… Фаррелл опустил голову, вновь ощущая, как холодная безысходность сжала тисками его горло, та самая безысходность, которую он постоянно видел в глазах Эмми…
- Я готов, - он уверенно распахнул дверь ванной комнаты и подошел к ней.
- Хорошо, - Эмилия подняла на него глаза и слабо улыбнулась в ответ.
***
-Ты когда-нибудь хотела изменить свою жизнь? – спросил Колин, пристально глядя на свою спутницу.
Они уже закончили завтракать, и к его удивлению ни Чарльз, ни Алек так к ним и не присоединились. Это казалось Фарреллу немного странным, но с другой стороны он радовался, что мог поговорить с Эмилией на тет-а-тет.
- Изменить? – удивилась она неожиданному вопросу.
- Да, - кивнул он. – Сменить место работы, переехать в другой штат, завести новых друзей.
- У меня и старых-то нет, - широко улыбнулась она. – Мои друзья это трупы в морге, где я работаю. Иногда когда бывает очень одиноко, я с ними разговариваю.
- Что, серьезно? – усмехнулся в ответ Колин. – И как? Отвечают?
- Вся их прелесть в том, что они всегда молчат и не надоедают советами, - она повертела в руках кружку с какао.
- И тебя это устраивает? – с сомнением посмотрел на нее он.
- Боюсь, у меня нет выбора.
- Выбор всегда есть. Можно все взять и бросить.
- Нет, в моем случае нельзя.
- Ах, да! Алек! Я совсем про него забыл, - Колин скрестил руки на груди. – Кажется, это было у Экзюпери, да? Мы в ответе за тех, кого приручили.
- Если ты пытаешься меня разозлить, то напрасно, - губы Эмилии расплылись в блаженной улыбке. – У меня иммунитет к подобным речам.
- Ладно, а если серьезно? – он придвинулся к ней. – Неужели тебе никогда не хотелось жить по-другому? Разговаривать не с трупами, не с клонами, а с нормальными людьми?
- Ну, почему же? Хотелось, - кивнула Эмми. – Правда, лет десять назад. А потом отец убедил меня пойти работать на тех, на кого работал сам, и когда я прошла все собеседования, меня отправили на стажировку в одно очень милое место в Техасе, - она горько усмехнулась. – После года пребывания в том чудном месте я поняла, что больше не хочу ни с кем разговаривать.
- Что за место? – нахмурился Фаррелл.
- Называется ферма. Тебе лучше не знать. Своего рода проверка на прочность. Пройдешь ферму – сможешь работать в морге. А не пройдешь, можешь проваливать ко всем чертям.
- Видать, ты прошла.
- Поначалу было непросто, конечно. Новички-лаборанты обычно подсчитывали по сколько раз за день они бегали в туалет, чтобы блевануть. Мой показатель был весьма перспективным, - улыбнулась Эмми. – Я даже завтракала каждый день. Иногда умудрялась поужинать. Правда, это длилось всего первые три недели. Потом мне было уже глубоко безразлично рядом с чем я ем и что буду делать потом. Мне удалось продержаться год и удачно пройти стажировку. Мне выдали сертификат, рекомендацию и отправили обратно в Нью-Йорк.
- Быть хорошим специалистом своего дела не означает хоронить себя заживо, - возразил Колин. – Многие люди работают по твоей специальности.
- Ты прав, - согласилась она. – Если бы я работала в обычной больнице или морге, все было бы куда проще. Но то, чем я занимаюсь, имеет гриф «совершенно секретно». Я постоянно участвую в расследовании дел, о которых даже полиция обычно и понятия не имеет. Все эти обстоятельства сильно ограничивают круг моего общения. И Алек тут совершенно не при чем.
- И что планируешь? – Фаррелл откинулся на спинку стула. – Беседовать с мертвецами до конца своей жизни?
- Ну, на данный момент я думаю о том, как бы самой не стать одним из них, учитывая ситуацию, в которой мы все оказались.
Тяжело вздохнув, Колин опустил голову. Несколько минут он сидел молча, глядя в одну точку перед собой.
- Я всю ночь думал о словах Чарльза, - глухо проговорил он. – А утром пришла ты и стала рассказывать свою историю, - он поднял на нее глаза. – Я понимаю, что должен попытаться спасти себя и тех, кто еще жив, - Колин сделал паузу. – Но даже если я и встречусь с этим человеком… Я даже не представляю, как мне вести себя с ним. Что ему сказать? Как убедить остановить эту бойню? Я даже не уверен, что он захочет меня слушать…
- Если все твои сомнения сводятся лишь к тому, что ему сказать, то у тебя будет время все обдумать во время полета, - раздался у него над головой голос возникшего как из ниоткуда Бланта.
- Что? – удивленно поднял голову Фаррелл. – Привет, Чарли, - он скривил недовольную усмешку. – А я все думал, куда ты запропастился?
- Выжидал, когда ты перестанешь злиться, - Блант с довольным видом подсел за их столик.
- А каком, к чертовой матери, полете ты говоришь? – недовольно спросил Колин. – Я что, должен куда-то лететь?!
- Да, должен, и дорога неблизкая, - кивнул Чарльз. – Или ты забыл? Я вчера упоминал о том, что когда начались убийства, этот человек второпях уехал из Штатов.
- И где он? – поинтересовался актер.
- Он в Катаре.
- Где?!
- В Дохе, друг мой, в Катаре. Пишет книгу.
- О том, как подстрекать к массовым убийствам?
- Нет, - широко улыбнулся Блант. – Если подружитесь, он сам тебе расскажет, о чем его книга. Кстати, лететь до Дохи часов десять, не меньше, так что у тебя будет время придумать, что ему сказать.
Колин ничего не ответил. Переведя взгляд на Эмилию, он увидел, стоявшего за ее спиной, Алека с его чертовой перекинутой через плечо сумкой. Фаррелл даже не заметил когда он подошел, но его вид бесконечно удручал ирландца. Он потратил сорок минут, пытаясь уговорить Эмми изменить свою жизнь, а теперь все начиналось по новой: Чарльз с его бредовыми затеями, восставший из мертвых Ли Освальд… Обреченность. Колин в очередной раз столкнулся с этим ужасным ощущением.
- Ну, что? – нетерпеливо спросил Блант. – Часы тикают, друг мой, и далеко не в нашу пользу. Тебе пора принять решение, и, надеюсь, оно будет верным. Ты или сдаешься, или будешь бороться до последнего.
Фаррелл вновь кинул на него недовольный взгляд, продолжая хранить молчание. «Я буду бороться, - мысленно произнес он. – Я выживу и я вырву Эмилию из того ада, на который ты ее обрек».
- Я так понимаю, мне пора отправляться в аэропорт, не так ли? – произнес он вслух и заметил, как на лице Чарльза начала расплываться улыбка.
- Дай мне минуту, надо купить тебе билет, - он достал свой смартфон и начал быстрыми движениями касаться пальцами экрана. – У тебя паспорт с собой?
Колин достал из кармана брюк документ и протянул ему.
- Отлично, - Блант продолжал деловито орудовать телефоном. – Вылет из ДжейЭфКей через пять часов, - возвестил он через несколько минут. – Успеем доехать.
***
Всю дорогу до аэропорта Фаррелл ехал молча. Эмми тоже молчала, погруженная в свои мысли. Блант вел где-то раздобытый Рендж Ровер и изредка поглядывал на отражение Колина в зеркале заднего вида. Пару раз он попытался нарушить царившее молчание, но на его реплики никто не отозвался, и он прекратил попытки.
Все происходящее как никогда казалось Колину нереальным. У него никак не укладывалось в голове, что спустя несколько часов он уже будет в самолете на пути возможно к собственной смерти. А ведь он так и не смог переговорить с родными, которые уже наверняка давно ищут его. Он так и не узнал о судьбе своих друзей и возможно уже никогда не узнает. И он возможно уже никогда не увидит своих сыновей. Воспоминания о детях отозвались в его душе глухой болью. С самого их рождения он старался быть для них хорошим отцом и уделять им достаточно времени, но у него никогда не было полной уверенности в том, что ему это удавалось.
Мучительная неизвестность не сулила Фарреллу ничего хорошего. И даже когда Чарльз въехал на территорию аэропорта и припарковал автомобиль, он по-прежнему до конца не осознавал всего, что с ним происходило.
Выйдя из машины, они прошли в зал ожидания. Блант несколько раз огляделся и остановился.
- Послушай меня, - он коснулся руки Колина, заставляя его тоже остановиться. – Сейчас ты пройдешь паспортный контроль и регистрацию на рейс. Я понимаю, что это сложно, но постарайся не нервничать. Да, здесь где угодно могут оказать подстерегающие тебя убийцы, но идти с тобой дальше мы не сможем. И ты не должен об этом думать. Попробуй настроиться на то, что все получится.
Фаррелл кинул на него взгляд, полный сомнений, но ничего не ответил.
- Вот, - Чарльз показал ему фотографию на дисплее своего телефона. – Это человек, с которым тебе предстоит встретиться. Его зовут Абдулла Устинов. Когда прилетишь в Доху, в аэропорту к тебе подойдет парень, который отвезет тебя к этому человеку. Сам господин Устинов о твоем визите естественно не предупрежден, поэтому при виде тебя скорей всего испытает, мягко выражаясь, легкий шок. Будь с ним повежливее, ладно?
Колин взял из рук Бланта телефон и с минуту смотрел на фотографию мужчины, с которым ему предстояло встретиться.
- Быть повежливее, - задумчиво повторил он и усмехнулся. – Хорошо бы вообще не убить его при встрече.
- Ну, ты уж постарайся, - улыбнулся Чарльз. – Он – твой последний шанс.
Колин вернул ему телефон и достал из кармана паспорт.
- До встречи, Чарли, - хмуро проронил он. – Надеюсь, твой гребанный план сработает, и мы еще увидимся.
- Пока, - выдохнул в ответ Блант.
Фаррелл повернулся и посмотрел на Эмилию и Алека, которые все это время молча стояли рядом. У него не было ни сил, ни желания долго прощаться. Если ему суждено было умереть, то на этом свете и так оставалось немало людей, с которыми он попрощаться вообще не успел. Да и какой во всем этом был смысл?
- Пока, - проговорил он, вглядываясь в черты лица Эмми, словно стараясь их запомнить. – Сделай мне одолжение, - обратился он к ней. – Если Джаред и Джон мертвы, позаботься о них, ладно?
- Ты просишь так, будто я смогу их воскресить, - скептически заметила она.
- Нет, - улыбнулся Колин. – Но мне будет спокойнее знать, что их вскрытие будешь проводить именно ты, а не какой-то безликий патологоанатом.
- Сделаю все, что в моих силах, - сдержанно пообещала Эмилия.
- Спасибо, - снова улыбнулся он.
- Регистрация на рейс закончится через пятнадцать минут, - нетерпеливо напомнил Блант.
- Ладно, ладно, уже ушел, - сдался Колин.
- Я провожу тебя до точки паспортного контроля, - тихо произнес Алек. – Идем.
Кинув последний взгляд на Эмми, Фаррелл в сопровождении своего новоявленного телохранителя быстрым шагом пошел к стойке регистрации. Протянув паспорт сотруднику аэропорта, он посмотрел на Алека, который остановился поодаль, и кивком дал ему понять, что он может уже уйти. Тот кивнул в ответ и, проводив взглядом актера, который проследовал в зал для посадки, развернулся и пошел прочь.
***
Эмилия стояла в зале ожидания возле стены сплошь из стекла и наблюдала за тем, как огромный лайнер выехал на взлетную полосу и начал разгоняться.
- У него все получится, - произнес за ее спиной Чарльз. – Вот увидишь, он справится.
- Я надеюсь, - не оборачиваясь, ответила она.
Тем временем, самолет уже оторвался от земли и начал набирать высоту. Эмилия провожала его глазами до тех пор, пока он не превратился в маленькую белую точку в небе.
- Вам лучше вернуться домой, - сказал Блант. – Берите машину и возвращайтесь в Нью-Джерси. Без него вы не представляете для убийц никакого интереса.
- Странно, что их здесь нет, - повернулась к нему Эмми. – Надеюсь, ты не станешь убеждать меня в том, что они не знают, где мы?
Чарльз не ответил и лишь скептически посмотрел на дочь.
- И куда ты сейчас? – спросила она.
- Не знаю, - пожал он плечами. – Придумаю куда податься, чтобы дождаться возвращения Колина. Потому что я верю, что он вернется.
- Завидую твоему оптимизму, - обронила Эмилия и, развернувшись, пошла к выходу. – Пока, Чарли.
- Пока, детка, - ответил он ей вслед и протянул Алеку ключи от Рейндж Ровера. – Позаботься о ней, ладно?
- Конечно, - кивнул тот в ответ и последовал за Эмми.
Продолжение следует...
@темы: фанфики, Jared Leto, Colin Farrell
-
-
28.01.2015 в 01:19И уж постарайся без гета, плиз,а то после колькиного каминаута читать будет совсем чуднО.
-
-
28.01.2015 в 08:21-
-
28.01.2015 в 12:17Декаду назад, на шоу Клэр Бирн, посвященному ирландскому референдуму по однополым бракам. Он у нас теперь официально гей-отец-одиночка и уже смело рассуждает о том,какой у кого член
www.gettyimages.com/search/2/image?phrase=colin....
-
-
28.01.2015 в 13:21Гет в фике не предвидится, но в любом случае, не нравится, не читайте.
-
-
28.01.2015 в 13:36-
-
28.01.2015 в 13:44“I carry Ireland with me everywhere I go, and I love my country deeply. This is my coming out of the closet, as it were, publicly and saying that I support this vote with every fibre of my being.”
"coming out of the closet" понимать можно только буквально и никак иначе, поскольку это устойчивый оборот. Или вам не хватает слов " I'm a gay" ? Ну так тема то именно та, где нужно и можно это сделать, не вешая на себя конкретный ярлык. Коля очень удобно,конечно, выстроил фразу, недаром накануне совещался со своим адвокатом. А чтобы лучше понять контекст, надо слушать видео, потому что фразы вырваны из контекста.
Да, к сожалению ссылка срабатывает на общую страницу, ну вот вам скрин с нее
Да, лучше не спорьте, потому что я слежу за ними синхронно,а вы-нет.
-
-
28.01.2015 в 14:03Только гей можэет сказать такое
hub.contactmusic.com/story/colin-farrell-ewan-s...
ну и специально выделяю для вас строку из прошлогодней статьи журналиста из ЛА после Гольден Глобуса..хотя как показала жизнь, эта попытка позлорадствовать не увенчалась успехом.
These two men were lovers before this war.
grantland.com/hollywood-prospectus/the-golden-g...
и комментарий другого журналиста из Sandy Times в Твиттере
Что касается чтения вашего фика, то могу и не читать,собственно. Судьба Эмилии меня не интересует.